1. Иммунитет от обращения взыскания на
единственное пригодное для проживания жилое помещение гражданина-должника в
практике Конституционного Суда РФ >>>
2. Конституционные принципы,
рассмотренные в Постановлении N 11-П >>>
3. Принцип разумной сдержанности
>>>
4. Правовая позиция Конституционного
Суда РФ >>>
В данном Постановлении
Конституционного Суда РФ (далее - Постановление N 11-П) на предмет соответствия
Конституции РФ рассматриваются положения Гражданского процессуального кодекса
РФ о запрете на обращение взыскания по исполнительным документам на
единственное пригодное для проживания должника и членов его семьи жилое
помещение, принадлежащее ему на праве собственности (абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК
РФ).
Конституционность исключения из
данного правила, которое допускает обращение взыскания на такое имущество, если
оно является предметом ипотеки, не рассматривалось Конституционным Судом РФ в
этом Постановлении.
Данное разбирательство возникло в
результате жалоб граждан, которые столкнулись с невозможностью обращения
взыскания по исполнительным документам на жилые помещения должников, не
исполнивших свои обязательства, но при этом владевших долями в праве
собственности на жилые помещения, по своим размерам явно превышавшими уровень,
достаточный для обеспечения разумной потребности гражданина-должника и членов
его семьи в жилище.
1. Иммунитет от
обращения взыскания на единственное пригодное для проживания
жилое помещение гражданина-должника в практике Конституционного
Суда РФ
Следует отметить, что Конституционный
Суд РФ уже рассматривал жалобы на предмет соответствия различных положений ч. 1
ст. 446 ГПК РФ Конституции РФ.
Так, в Определении КС РФ от 04.12.2003
N 456-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Октябрьского
районного суда города Ижевска о проверке конституционности абзацев первого и
второго пункта 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации" указывалось на то, что законодательный запрет на обращение
взыскания по исполнительным документам на единственное пригодное для проживания
жилое помещение гражданина и членов его семьи не противоречит положениям
Конституции РФ.
В то же время в этом Определении
обращалось внимание на то, что Конституционный Суд РФ не исключает возможности
уточнения законодателем такого запрета в части, касающейся размеров жилого
помещения, которое гарантирует нормальное существование человека (п. 2 мотивировочной части указанного Определения).
Законодателем такие уточнения не были
разработаны, что в конечном итоге косвенно привело к рассмотрению спора,
изложенного в Постановлении N 11-П.
Впоследствии вопрос о невозможности
обращения взыскания по исполнительным документам на единственное жилое
помещение гражданина возникал в практике Конституционного Суда РФ неоднократно
(Определения от 20.10.2005 N 382-О, от 24.11.2005 N 492-О, от 19.04.2007 N
241-О-О, от 20.11.2008 N 956-О-О, от 01.12.2009 N 1490-О-О, от 22.03.2011 N
313-О-О, от 17.01.2012 N 10-О-О).
В названных определениях
Конституционного Суда РФ отмечалось, что само по себе законодательное
ограничение прав кредитора на обращение взыскания на такие объекты права
собственности не является неконституционным. В обоснование своей позиции
Конституционный Суд РФ указывал на то, что в этой ситуации законодатель
действовал в рамках своих дискреционных полномочий.
Данное противоречие было разрешено
законодателем в пользу гарантий на достойный уровень жизни, установленных также
в ст. 25 Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН
10.12.1948.
В Определении КС РФ от 17.01.2012 N
10-О-О, к примеру, подчеркивается, что законодатель был вправе на основе своих
дискреционных полномочий предоставить гражданину-должнику "имущественный
(исполнительский) иммунитет, с тем чтобы - исходя из общего предназначения
данного правового института - гарантировать указанным лицам условия,
необходимые для их нормального существования".
Практически дословно в этом выводе повторяется
тезис, изложенный в Постановлении КС РФ от 12.07.2007 N 10-П "По делу о
проверке конституционности положения абзаца третьего части первой статьи 446
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами
граждан В.В. Безменова и Н.В. Калабуна" (далее - Постановление N 1 0-П),
где рассматривался вопрос о конституционности имущественного иммунитета,
установленного в отношении земельного участка, принадлежащего
гражданину-должнику на праве собственности.
В Постановлении N 10-П Конституционный
Суд РФ указал, что федеральный законодатель был вправе предусмотреть такие
процессуальные гарантии реализации социально-экономических прав
гражданина-должника и лиц, находящихся на его иждивении.
Однако в п. 5.2 мотивировочной части
Постановления N 10-П Конституционный Суд РФ обратил внимание на то, что
установление имущественного иммунитета в отношении земельного участка не
соответствует Конституции РФ, если для обеспечения достойного уровня жизни
гражданина-должника и лиц, находящихся на его иждивении, такого земельного
участка явно достаточно. Как указал Конституционный Суд РФ в этом
Постановлении, для предоставления исполнительского иммунитета в отношении
земельного участка требуется принимать во внимание не только факты,
определенные в абз. 3 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ, но и общие количественные и
качественные характеристики, целевое назначение и фактическое использование
земельного участка (п. 5.1 мотивировочной части).
Формальный подход законодателя,
предоставившего имущественный иммунитет в отношении любого земельного участка,
отвечающего требованиям абз. 3 ч. 1 ст. 446ГПК РФ, представляет собой
чрезмерное, непропорциональное и произвольное ограничение как имущественных
прав кредитора, так и возможности их надлежащей судебной защиты, что противоречит
ч. 3 ст. 17, ч. 1 ст. 35, ст. 45, ч. 1 ст. 46 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.
В связи с этим Постановлением N 10-П
положение абз. 3 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ было признано неконституционным.
Отметим, что в Постановлении N 11-П
Конституционный Суд РФ, используя такие же доводы в отношении схожей правовой
нормы, пришел к иным выводам о конституционности рассматриваемых положений ч. 1
ст. 446 ГПК РФ. На это обращается внимание в Особом мнении судьи КС РФ Н.С.
Бондаря и в Особом мнении судьи КС РФ Г.А. Жилина к Постановлению N 11-П.
В Постановлении N 11-П указывалось на
необходимость разрешения коллизии в рассматриваемой ситуации между несколькими
конституционными принципами.
С одной стороны, Конституционный Суд
РФ отмечал безусловную важность принципов юридического равенства участников
экономических отношений и защиты права собственности, что также подразумевает и
свободу распоряжения своим имуществом каждым гражданином. Возможность
свободного распоряжения своей собственностью, включая жилые помещения, включает
в себя и необходимость в ряде случаев отвечать таким имуществом по своим
обязательствам.
Следовательно, защита правовых
интересов кредитора при обращении взыскания на имущество должника по
исполнительным документам имеет должное конституционно-правовое обоснование,
что подтверждается Конституционным Судом РФ в п. п. 2.1 и 2.2 мотивировочной
части Постановления N 11-П.
Невозможность исполнения судебного
решения, вынесенного при неисполнении должником принятого на себя
обязательства, свидетельствует о неэффективности судебной защиты прав и
законных интересов граждан. На это Конституционный Суд РФ также неоднократно
указывал ранее (Постановления от 30.07.2001 N 13-П, от 15.01.2002 N 1-П, от
14.05.2003 N 8-П, от 14.07.2005 N 8-П, от 12.07.2007 N 10-П, от 26.02.2010 N
4-П).
В п. 2.2 мотивировочной части
Постановления N 11-П Конституционный Суд РФ ссылается на закрепление принципа
эффективной правовой защиты в ст. 2 Международного Пакта от 16.12.1966 "О
гражданских и политических правах", а также на толкование этого принципа в
практике Европейского Суда по правам человека (Постановления от 07.05.2002
"Дело "Бурдов (Burdov) против России", от 29.03.2006 "Дело
"Джузеппе Мостаччуоло (Mostacciuolo) против Италии (N 2)", от
15.02.2007 "Дело "Райлян (Raylyan) против Российской Федерации"
и др.).
Невозможность обращения взыскания на
единственное ценное и ликвидное имущество должника по исполнительным документам
противоречит всем указанным правовым принципам, что и послужило причиной
обращения в Конституционной Суд РФ по изложенному в Постановлении N 11-П
вопросу.
С другой стороны, в рассматриваемом
Постановлении обращается внимание на необходимость защиты
социально-экономических прав граждан-должников, так как Российская Федерация
согласно ст. 7 Конституции РФ является социальным государством и обязана
обеспечить гражданам достойный уровень жизни. Конституционный Суд РФ видит
возможность умаления достоинства личности в случае обращения взыскания на
единственное жилое помещение, принадлежащее на праве собственности гражданину-должнику,
что противоречит ч. 1 ст. 21 Конституции РФ.
При этом в п. 2.2 мотивировочной части
Постановления N 11-П указывается на отсутствие определения права на обеспечение
жилищем в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключенной в г.
Риме 04.11.1950. Однако в практике Европейского Суда по правам человека
отмечается, что достоинство личности связано в том числе с возможностью иметь
место, где можно было бы проживать и которое можно было бы назвать своим домом
(см., к примеру, Постановления от 18..01.2001 "Дело "Ли (Lee) против
Соединенного Королевства", "Дело "Берд (Beard) против
Соединенного Королевства", "Дело "Костер (Coster) против
Соединенного Королевства", "Дело "Джейн Смит (Jane Smith) против
Соединенного Королевства").
В связи с указанной коллизией
конституционных принципов Конституционный Суд РФ в соответствии с ч. 3 ст. 17
Конституции РФ, согласно которой осуществление прав и свобод человека и
гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, должен был разрешить
данное противоречие.
Для этого Конституционный Суд РФ
обратился к принципу разумной сдержанности.
Обращает на себя внимание применение
Конституционным Судом РФ при разрешении поставленного перед ним вопроса
принципа разумной сдержанности. Руководствуясь этим принципом, Конституционный
Суд РФ в рассматриваемом Постановлении признал соответствующим Конституции РФ
установление имущественного иммунитета в отношении единственного жилого
помещения, принадлежащего должнику-гражданину. При этом в Постановлении N 11-П
было отмечено (п. 4 мотивировочной части), что рассматриваемая норма все же
несколько несоразмерно з ащищает интересы одной категории лиц (должников) в
ущерб правам и законным интересам другой категории лиц (кредиторов).
В Постановлении N 11-П не дается
определения принципа разумной сдержанности, но из текста данного акта
Конституционного Суда РФ можно сделать вывод, что он тождествен принципу
конституционной сдержанности, который до настоящего времени неоднократно
упоминался в актах Конституционного Суда РФ при обосновании принятия того или
иного решения (к примеру, Постановления от 27.03.2012 N 8-П "По делу о
проверке конституционности пункта 1 статьи 23 Федерального закона "О
международных договорах Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина
И.Д. Ушакова", от 27.11.2008 N 11-П "По делу о проверке конституционности
части второй статьи 5 Федерального закона "О минимальном размере оплаты
труда" в связи с жалобами граждан А.Ф. Кутиной и А.Ф. Поварнициной").
Так, в Особом мнении судьи КС РФ Г.А.
Гаджиева к Постановлению от 27.03.2012 N 8-П разъясняется, что под этим
принципом понимается умеренность судей Конституционного Суда РФ при принятии
решений, требующих внесения изменений в действующее законодательство. Данный
принцип связан с сущностным отличием Конституционного Суда РФ от о! рганов
законодательной власти, наделенных полномочиями создавать позитивное
законодательство. Судья КС РФ Г.А. Гаджиев в указанном Особом мнении к
Постановлению от 27.03.2012 N 8-П противопоставляет принцип конституционной
сдержанности "судейскому активизму", допустимому, по его мнению, лишь
в кризисных ситуациях.
В п. п. 4 и 5 мотивировочной части
Постановления N 11-П принцип разумной сдержанности был применен при обосновании
того, что положение абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ не противоречит Конституции РФ,
несмотря на то что Конституционный Суд РФ признал наличие существенных дефектов
в правовом регулировании невозможности обращения взыскания на единственное
жилое помещение должника-гражданина.
В п. 1 резолютивной части
Постановления N 11-П Конституционный Суд РФ признал положение абз. 2 ч. 1 ст.
446 ГПК РФ соответствующим Конституции РФ. В данном пункте установлено, что
имущественный иммунитет в отношении принадлежащего гражданину-должнику на праве
собственности жилого помещения (его частей), которое является для гражданина-должника
и членов его семьи, совместно проживающих с ним, единственным пригодным для
постоянного проживания, направлено на защиту конституционного права на жилище,
а также на реализацию обязанности государства охранять достоинство личности.
При этом в п. 2 резолютивной части
Постановления N 11-П отмечается, что федеральному законодателю надлежит внести
необходимые изменения в гражданское процессуальное законодательство в связи с
необходимостью обеспечить возможность удовлетворения имущественных интересов
кредитора в "случае, когда по своим характеристикам соответствующий объект
недвижимости явно превышает уровень, достаточный для удовлетворения разумной
потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище, а также
предусмотреть для таких лиц гарантии сохранения жилищных условий, необходимых для
нормального существования".
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Именем Российской
Федерации
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 14 мая 2012 г. N 11-П
ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ
КОНСТИТУЦИОННОСТИ
ПОЛОЖЕНИЯ АБЗАЦА ВТОРОГО
ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 446
ГРАЖДАНСКОГО
ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В СВЯЗИ С ЖАЛОБАМИ
ГРАЖДАН Ф.Х. ГУМЕРОВОЙ И Ю.А. ШИКУНОВА
Конституционный Суд
Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В.
Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Г.А.
Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О.
Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева,
О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
с участием гражданки
Ф.Х. Гумеровой и ее представителя - адвоката К.Н. Винокурова, представителя
Совета Федерации - доктора юридических наук А.С. Саломаткина, полномочного
представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской
Федерации М.В. Кротова,
руководствуясь статьей
125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части
первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой
статьи 21, статьями 36, 74, 86, 96, 97 и 99 Федерального
конституционного закона "О Конституционном Суде Российской
Федерации",
рассмотрел в открытом
заседании дело о проверке конституционности положения абзаца второго части
первой статьи 446 ГПК Российской Федерации.
Поводом к рассмотрению
дела явились жалобы граждан Ф.Х. Гумеровой и Ю.А. Шикунова. Основанием к
рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том,
соответствует ли Конституции Российской Федерации оспариваемое
заявителями законоположение.
Поскольку обе жалобы
касаются одного и того же предмета, Конституционный Суд Российской Федерации,
руководствуясь статьей 48 Федерального конституционного закона
"О Конституционном Суде Российской Федерации", соединил дела по этим
жалобам в одном производстве.
Заслушав сообщение
судьи-докладчика Н.С. Бондаря, объяснения представителей сторон, выступления
приглашенных в заседание представителей: от Министерства юстиции Российской
Федерации - Е.А. Борисенко, от Генерального прокурора Российской Федерации -
Т.А. Васильевой, исследовав представленные документы и иные материалы,
Конституционный Суд Российской Федерации
установил:
1. Абзац второй
части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации, определяющей виды
имущества, принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности, на
которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам, относит
к такому имуществу жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и
членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является
единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением
указанного в данном абзаце имущества, если оно является предметом
ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть
обращено взыскание.
1.1. Кировский районный
суд города Уфы определением от 26 октября 2010 года удовлетворил заявление
гражданки Ф.Х. Гумеровой об изменении способа и порядка исполнения решения
Калининского районного суда города Уфы от 1 апреля 2008 года о взыскании по
договору займа от 6 марта 2002 года денежных средств, в том числе основного
долга, процентов по договору и расходов на оплату услуг представителя, в общей
сумме более 3 млн. руб. Обращая взыскание на долю в размере 1/3 в праве
собственности должника на жилой дом путем реализации данной доли с публичных
торгов, суд исходил из того, что за время проведения исполнительного
производства должник не внес в счет погашения долга каких-либо денежных
средств, а все предпринятые судебными приставами меры (наложение ареста на
имущество на сумму 6280 руб. и обращение взыскания на пенсию) не дали
эффективного результата. Учитывая эти обстоятельства, суд пришел к выводу, что
баланс интересов участников исполнительного производства может быть достигнут
путем распространения взыскания на часть принадлежащего должнику на праве
собственности жилого помещения и что такое решение не приведет к нарушению его
социальных прав, поскольку за ним будет сохранено право собственности на долю в
размере 2/3 в праве собственности на жилой дом площадью 332,5 кв. м.
Определением судебной
коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 23
июня 2011 года определение Кировского районного суда города Уфы от 26 октября
2010 года было отменено, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд,
который определением от 22 сентября 2011 года оставил заявление Ф.Х. Гумеровой
без удовлетворения, указав, что находящийся в собственности должника жилой дом
является для него единственным пригодным для постоянного проживания жилым
помещением, в котором он зарегистрирован, а потому на это имущество в силу статьи
446ГПК Российской Федерации взыскание обращено быть не может.
Со ссылкой на ту же статью Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации Дорогомиловский районный суд
города Москвы решением от 13 мая 2008 года, оставленным без изменения
определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда
от 11 сентября 2008 года, отказал гражданину Ю.А. Шикунову в удовлетворении
искового заявления об обращении взыскания и признании права собственности на
принадлежащую ответчице долю в размере 1/4 в праве собственности на жилое
помещение - квартиру общей площадью 81 кв. м. Отказывая в удовлетворении
заявленных требований, обусловленных тем, что ранее вступившее в силу решение
того же суда от 17 июня 2004 года о взыскании в пользу истца суммы
причитающихся ему денежных средств по договору займа исполнено лишь частично,
ответчица в добровольном порядке долг не выплачивает, а погашение сохраняющейся
задолженности в размере более 1 млн. руб. путем обращения взыскания на иное
принадлежащее ей имущество невозможно ввиду отсутствия такового, суд исходил из
того, что для ответчицы указанное жилое помещение является единственным
пригодным для постоянного проживания и что ее доля составляет 20,25 кв. м, т.е.
превышает социальную норму лишь на 2,25 кв. м.
Определением судьи
Московского городского суда от 23 января 2009 года и определением судьи
Верховного Суда Российской Федерации от 13 августа 2009 года в передаче
надзорных жалоб Ю.А. Шикунова для рассмотрения в судебном заседании суда
надзорной инстанции отказано.
1.2. В силу статей
74, 96 и 97 Федерального конституционного закона "О
Конституционном Суде Российской Федерации" Конституционный Суд Российской
Федерации, проверяя по жалобам граждан конституционность законоположений,
примененных в конкретном деле, рассмотрение которого завершено в суде, и
затрагивающих конституционные права и свободы, на нарушение которых ссылается
заявитель, принимает постановление только по предмету, указанному в жалобе, и
лишь в отношении той части акта, конституционность которой подвергается
сомнению, оценивая как буквальный смысл рассматриваемых законоположений, так и
смысл, придаваемый им официальным и иным толкованием или сложившейся
правоприменительной практикой, а также исходя из их места в системе правовых
норм, не будучи связанным при принятии решения основаниями и доводами,
изложенными в жалобе.
Нарушение абзацем
вторым части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации своих прав,
гарантированных статьями 15 (части 1 и 4), 17 (часть 3), 19
(части 1 и 2), 35 (части 1 и 3), 45, 46 (часть
1), 55 (части 2 и 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской
Федерации, заявители усматривают в том, что он не обеспечивает надлежащее и
неукоснительное исполнение вступившего в законную силу решения суда о взыскании
долга в ситуации, когда у гражданина-должника отсутствует какое-либо иное,
помимо принадлежащего ему на праве собственности жилого помещения, имущество,
за счет которого можно удовлетворить требования кредитора, поскольку не
позволяет обращать взыскание по исполнительным документам на такое жилое
помещение (его части), если оно является для должника и лиц, находящихся на его
иждивении, единственным пригодным для постоянного проживания, независимо от
общих количественных и качественных характеристик конкретного жилого помещения,
его фактического использования и безотносительно к тому, что та его часть,
которая после удовлетворения требований кредитора могла бы остаться в
собственности должника, будет по площади не ниже санитарных норм и позволит
сохранить за ним и лицами, находящимися на его иждивении, необходимый уровень
существования.
Соответственно, абзац
второй части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации является предметом
рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу в
той части, в какой им устанавливается в качестве общего правила запрет
обращения взыскания по исполнительным документам на принадлежащее
гражданину-должнику на праве собственности жилое помещение (его части), если
это жилое помещение является для гражданина-должника и членов его семьи,
совместно проживающих в данном жилом помещении, единственным пригодным для
постоянного проживания.
2. Конституция Российской
Федерации, провозглашая признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и
гражданина обязанностью государства(статья 2), гарантирует каждому свободу
экономической деятельности, право иметь имущество в собственности, владеть,
пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими
лицами, защиту указанных прав и свобод, в том числе судебную защиту,
реализуемую на основе равенства всех перед законом и судом (статья 8; статья
19, части 1 и 2; статья 35, части 1 и 2; статья
45, часть 1; статья 46, часть 1).
2.1. Обращаясь к вопросу о реализации государством в лице федерального
законодателя при регулировании отношений собственности основополагающей
обязанности, закрепленной в статье 2 Конституции Российской
Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации пришел к следующим выводам.
По смыслу статей 8
(часть 2), 35 (часть 1), 45 (часть 1), 71 (пункты "в", "д", "о")
и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации, право собственности,
включая основания и порядок его приобретения, перехода и утраты, а также объем
и границы правомочий по владению, пользованию и распоряжению имуществом,
регулируется федеральным законом. Содержание данного регулирования, как следует
из статей 1, 2, 15 (часть 4), 17 (части 1 и 2), 18, 19, 34
(часть 1) и 35 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации,
не может определяться федеральным законодателем произвольно: отношения
собственности в Российской Федерации должны регламентироваться в соответствии с
принципами правового государства, на основе юридического равенства и
справедливости и исходя из того, что право собственности, равно как и все
другие права и свободы человека и гражданина, признается и гарантируется в
Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного
права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.
Право собственности и
иные имущественные права - в силу статей 7, 15 (часть 2), 17
(часть 3), 19 (части 1 и 2), 46 и 55 (части 1 и 3)
Конституции Российской Федерации и исходя из общеправового принципа
справедливости - подлежат защите на основе соразмерности и пропорциональности,
с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников
гражданского оборота - собственников, кредиторов, должников; возможные
ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения
имуществом, свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров также
должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными,
пропорциональными, соразмерными, носить общий и абстрактный характер, не иметь
обратной силы и не затрагивать существо данных конституционных прав, т.е. не
ограничивать пределы и применение соответствующих конституционных норм; сама же
возможность ограничений и их характер должны обусловливаться необходимостью
защиты конституционно значимых ценностей, включая достойную жизнь и свободное
развитие человека, обеспечение которых составляет обязанность государства, а
также право каждого на жилище (статья 7; статья 40; статья 56, часть
3, Конституции Российской Федерации).
Выраженные в Конституции Российской
Федерации общепризнанные принципы неприкосновенности собственности и свободы
договора, предполагающие равенство, автономию воли и имущественную
самостоятельность участников гражданско-правовых отношений, недопустимость
произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, обусловливают свободу
владения, пользования и распоряжения имуществом, включая возможность отчуждать
свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь
собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, и вместе
с тем - необходимость соотнесения принадлежащего лицу права собственности с
правами и свободами других лиц. Это означает, в частности, что собственник
вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества
любые действия, если они не противоречат закону и иным правовым актам и не
нарушают права и законные интересы других лиц; соответственно, предполагается и
возможность исполнения собственником своих гражданско-правовых обязательств за
счет принадлежащего ему имущества, в том числе относящегося к объектам
недвижимости.
Приведенные правовые
позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенные в его решениях
(постановления от 20 июля 1999 года N 12-П, от 6 июня 2000 года N
9-П, от 22 ноября 2000 года N 14-П, от 12 июля 2007 года N 10-П, от
20 декабря 2010 года N 22-П, от 22 апреля 2011 года N 5-П;
определения от 4 декабря 2003 года N 456-О, от 17 января 2012 года N
10-О-О и др.), в полной мере распространяются на отношения, которые
связывают кредитора и гражданина-должника, не исполнившего свое
гражданско-правовое обязательство и в силу этого отвечающего принадлежащим ему
имуществом перед кредитором, включая возможность обращения взыскания в
предусмотренных законом случаях на имущество, относящееся к объектам
недвижимости, в рамках исполнительного производства.
2.2. Как неоднократно
указывал Конституционный Суд Российской Федерации, исполнение судебного
решения, в том числе вынесенного в пользу кредитора в случае нарушения
должником гражданско-правового обязательства, по смыслу статьи 46 (часть
1) Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому судебную защиту
его прав и свобод, следует рассматривать как элемент судебной защиты;
соответственно, защита нарушенных прав не может быть признана действенной, если
судебный акт или акт иного уполномоченного органа своевременно не исполняется,
что обязывает федерального законодателя при выборе в пределах своей
конституционной дискреции того или иного механизма исполнительного производства
осуществлять непротиворечивое регулирование отношений в этой сфере, создавать
для них стабильную правовую основу и не ставить под сомнение конституционный
принцип исполнимости судебного решения (постановления от 30 июля 2001 года N
13-П, от 15 января 2002 года N 1-П, от 14 мая 2003 года N 8-П, от 14
июля 2005 года N 8-П, от 12 июля 2007 года N 10-П и от 26
февраля 2010 года N 4-П).
Эти требования
согласуются со статьей 2 Международного пакта о гражданских и
политических правах, обязывающей государства обеспечить любому лицу, права и
свободы которого нарушены, эффективные средства правовой защиты, а также с пунктом
1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в его
интерпретации Европейским Судом по правам человека, полагающим, что исполнение
решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться как неотъемлемая часть
"суда" в смысле данной статьи и что право каждого на
судебную защиту стало бы иллюзорным, если бы правовая система государства
допускала, чтобы окончательное, обязательное судебное решение оставалось
недействующим к ущербу одной из сторон (постановления от 19 марта 1997 года по
делу "Хорнсби (Hornsby) против Греции", от 7 мая 2002 года по
делу "Бурдов против России", от 27 мая 2004 года по делу
"Метаксас (Metaxas) против Греции", от 29 марта 2006 года по
делу "Мостаччуоло (Mostacciuolo) против Италии (N 2)", от 15
февраля 2007 года по делу "Райлян против России" и др.).
Поскольку в силу статьи
17 (часть 3) Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод
человека и гражданина имеет в качестве своего объективного предела
воспрепятствование реализации прав и свобод других лиц, причинение вреда их
конституционно гарантированным интересам, федеральный законодатель, создавая
условия, обеспечивающие равную судебную защиту прав кредитора (взыскателя) и
должника (ответчика), должен исходить из того, что возникающие коллизии их
законных интересов во всяком случае не могут преодолеваться путем
предоставления защиты одним правам в нарушение других, равноценных по своему
конституционному значению.
В таких случаях права и
законные интересы участников гражданского оборота должны получать соразмерную
(пропорциональную) защиту на основе баланса конституционных ценностей.
Применительно к нормативно-правовому регулированию разрешения судом коллизий
интересов кредиторов и должников это означает, что установленные федеральным
законодателем пределы возможного взыскания по исполнительным документам должны
отвечать интересам защиты конституционных прав гражданина-кредитора, однако они
не могут затрагивать основное содержание конституционных прав
гражданина-должника, существо которых ни при каких обстоятельствах не должно
быть утрачено.
КонсультантПлюс:
примечание.
Нумерация подпунктов
дана в соответствии с официальным текстом документа.
2.2. Собственность,
будучи материальной основой и экономическим выражением свободы общества и
личности, не только является необходимым условием свободного осуществления
предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности,
но и гарантирует как реализацию иных прав и свобод человека и гражданина, так и
исполнение обусловленных ею обязанностей, а право частной собственности как
элемент конституционного статуса личности определяет, наряду с другими
непосредственно действующими правами и свободами человека и гражданина, смысл,
содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной
власти, местного самоуправления и обеспечивается правосудием (статья 18 Конституции
Российской Федерации).
Соответственно,
федеральный законодатель призван обеспечивать правовую определенность, стабильность
и предсказуемость в сфере гражданского оборота, поддерживая как можно более
высокий уровень взаимного доверия между субъектами экономической деятельности и
создавая все необходимые условия для эффективной защиты права собственности и
иных имущественных прав. Вместе с тем он должен исходить из конституционной
обязанности Российской Федерации как социального государства заботиться о
благополучии своих граждан, сохраняя им условия для нормального существования,
а также из конституционных основ правового статуса личности, в частности
требования статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации,
согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно
нарушать права и свободы других лиц, в данном случае - права лица обязанного
(должника), когда в рамках исполнительного производства возникает необходимость
обращения взыскания на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности
имущество, с тем чтобы не умалялось достоинство личности и не нарушались
социально-экономические права граждан (статья 7, часть 1;статья 21, часть 1,
Конституции Российской Федерации; статья 25 Всеобщей декларации прав
человека).
Указанные
конституционные начала взаимоотношений личности, общества и государства
распространяются и на отношения, связанные с реализацией гарантированного
каждому статьей 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации права
на жилище, которое получило международно-правовое признание в качестве одного
из необходимых условий обеспечения права на достойный жизненный уровень (статья
25 Всеобщей декларации прав человека, статья 11Международного пакта
об экономических, социальных и культурных правах).
Право каждого на жилище,
как оно закреплено Конституцией Российской Федерации и предусмотрено
нормами международного права, опирается на выраженный в предписаниях статей
2, 17 - 19 и 21 Конституции Российской Федерации
принцип, в силу которого человек является высшей ценностью и ничто не может
служить основанием для умаления его достоинства как субъекта гражданского
общества, чьи права и свободы во всей их полноте находятся под защитой Конституции Российской
Федерации, а следовательно, исключается отношение к нему лишь как к объекту
внешнего воздействия.
Европейский Суд по
правам человека в своей прецедентной практике исходит из того, что, хотя в Конвенции о
защите прав человека и основных свобод отсутствует определение права на
обеспечение жилищем, тем не менее несомненно желательно, чтобы каждый имел
место, где он мог бы проживать с достоинством и которое он мог бы назвать домом
(постановления от 18 января 2001 года по делам "Ли (Lee) против
Соединенного Королевства", "Берд (Beard) против Соединенного
Королевства", "Костер (Coster) против Соединенного
Королевства" и "Джейн Смит (Jane Smith) против Соединенного
Королевства").
Таким образом, право
собственности на жилое помещение, являющееся для гражданина и членов его семьи
единственным пригодным для постоянного проживания, не может рассматриваться как
исключительно экономическое право, поскольку выполняет социально значимую функцию
и обеспечивает гражданину реализацию ряда основных прав и свобод,
гарантированных Конституцией Российской Федерации.
3. Конституция Российской
Федерации, определяя в качестве одной из целей социальной политики Российской
Федерации заботу государства о социальной защищенности своих граждан, закрепляя
право каждого на жилище и предполагая, прежде всего, ответственное отношение
самих граждан к его осуществлению, одновременно возлагает на органы публичной
власти обязанность создавать для этого необходимые условия, в том числе путем
принятия федеральным законодателем в пределах предоставленных ему полномочий
специальных актов, которые определяют порядок обеспечения жилыми помещениями и
на основании которых должны разрешаться конкретные дела; при регулировании прав
на жилое помещение, в том числе при переходе права собственности на жилое
помещение, необходимо соблюдение баланса прав и охраняемых законом интересов
всех участников этих отношений, включая членов семьи собственника жилого
помещения, гарантии прав которых должны рассматриваться как получающие защиту
наряду с конституционным правом собственности, а также обеспечения возможности
дифференцированного подхода к оценке возникающих жизненных ситуаций, с тем
чтобы избежать необоснованного ограничения конституционных прав и свобод
(постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003
года N 6-П, от 8 июня 2010 года N 13-П и от 27 февраля 2012 года N
3-П, определения Конституционного Суда Российской Федерации от 17 октября 2006
года N 485-О, от 3 ноября 2006 года N 455-О и от 5 марта 2009
года N 376-О-П).
Осуществляя
соответствующее правовое регулирование с учетом конкретно-исторических условий
функционирования российской правовой системы, федеральный законодатель обладает
определенной дискрецией в выборе тех или иных мер, направленных на обеспечение
добросовестного исполнения гражданами своих гражданско-правовых обязательств и
их ответственности, в том числе всем своим имуществом, перед кредиторами.
Однако эти меры в рамках реализации судебной защиты имущественных интересов
лиц, связанных отношениями "должник - кредитор", не должны нарушать
справедливый баланс между ценностями, выраженными в признании и гарантировании
права частной собственности и в общеправовом принципе добросовестного исполнения
обязательств, с одной стороны, и правом на жилище - с другой.
Соответственно, при
установлении механизма исполнительного производства федеральный законодатель -
следуя принципам правового социального государства, призванного создавать
условия, обеспечивающие достойную жизнь и свободное развитие человека, -
правомочен определить пределы обращения взыскания по исполнительным документам
на жилые помещения, находящиеся в собственности граждан-должников, с тем чтобы
обеспечить их права в жилищной сфере на уровне, позволяющем реализовать
естественную потребность в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения.
При этом он связан требованием гарантирования гражданину-должнику права на
жилище, как оно закреплено статьей 40 Конституции Российской Федерации,
а следовательно, обеспечивая удовлетворение имущественных интересов кредитора
(взыскателя), должен сохранять само существо данного конституционного права.
3.1. Согласно статье
24 ГК Российской Федерации гражданин отвечает по своим обязательствам всем
принадлежащим ему имуществом, за исключением имущества, на которое не может
быть обращено взыскание и перечень которого устанавливается гражданским
процессуальным законодательством. В системной связи с названной нормой
находятся часть 4 статьи 69 и часть 1 статьи 79 Федерального
закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном
производстве", предусматривающие в рамках общего порядка обращения
взыскания на имущество должника правило, согласно которому при отсутствии или
недостаточности у гражданина-должника денежных средств взыскание обращается на
иное принадлежащее ему имущество, за исключением имущества, на которое
взыскание не может быть обращено и перечень которого установлен Гражданским
процессуальным кодексомРоссийской Федерации, а именно его статьей
446.
Такое правовое
регулирование, запрещая обращать взыскание по исполнительным документам на
определенные виды имущества в силу его целевого назначения, свойств и
признаков, характеризующих субъекта, в чьей собственности оно находится,
обусловлено стремлением федерального законодателя путем предоставления
гражданину-должнику имущественного (исполнительского) иммунитета сохранить ему
и лицам, находящимся на его иждивении, условия, необходимые для достойного
существования.
3.2. Вопрос о пределах
действия имущественного (исполнительского) иммунитета при обращении взыскания
по исполнительным документам на принадлежащие гражданину-должнику на праве
собственности объекты недвижимости, включая жилые помещения, уже затрагивался
Конституционным Судом Российской Федерации.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО
СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Г.А. ЖИЛИНА
В соответствии со статьей
76 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде
Российской Федерации" заявляю о несогласии с Постановлением
Конституционного Суда Российской Федерации от 14 мая 2012 года N 11-П по делу о
проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи
446 ГПК Российской Федерации в связи с жалобами граждан Ф.К. Гумеровой и
Ю.А. Шикунова по следующим основаниям.
1. Правовой институт
имущественного (исполнительского) иммунитета в отношении находящегося в
собственности гражданина жилого помещения, которое является единственным
пригодным для проживания, как направленный на защиту конституционного права на
жилище гражданина-должника и членов его семьи и предполагающий соблюдение
баланса прав и законных интересов обеих сторон в исполнительном производстве,
сам по себе не противоречит Конституции Российской Федерации. Такая
правовая позиция была сформулирована Конституционным Судом Российской Федерации
вОпределении от 4 декабря 2003 года N 456-О, затем неоднократно
подтверждалась в ряде его решений и по существу продублирована со ссылкой на
них в Постановлении по настоящему делу. Соответственно, в таком абстрактном
значении она не вызывает возражения.
Вместе с тем в
Постановлении по настоящему делу Конституционный Суд не должен был
ограничиваться выводом о конституционности оспоренного законоположения лишь
постольку, поскольку оно направлено на обеспечение должнику и членам его семьи
нормальных условий существования и гарантий их социально-экономических прав. В
данном случае дело рассматривалось не по абстрактному запросу о проверке
конституционности указанного правового института как такового, а по жалобам
граждан-кредиторов на нарушение их конституционных прав. Причем заявители и не
оспаривали конституционностьабзаца второго части первой статьи 446 ГПК
Российской Федерации в том аспекте, как это сформулировано в пункте 1 резолютивной
части настоящего Постановления, усматривая нарушение своих конституционных прав
лишь в том, что он не обеспечивает соблюдение баланса прав и законных интересов
кредитора и должника.
Так, Ф.К. Гумерова с
учетом конкретной правоприменительной ситуации по ее делу просила признать
данное законоположение не соответствующимКонституции Российской Федерации
в той части, в какой оно не позволяет обращать взыскание на долю в праве
собственности на жилое помещение без учета его количественных и качественных
характеристик, фактического использования и сохранения за должником и членами
его семьи необходимого уровня существования. По существу, к этому же сводились
и доводы Ю.А. Шикунова, полагавшего с учетом обстоятельств его дела, что
обращение в его пользу взыскания на часть жилого помещения, пропорциональную по
стоимости сумме долга, сохраняет в данной конкретной правоприменительной
ситуации за должником и членами его семьи минимальный уровень обеспеченности
жильем (не ниже санитарных норм).
Следовательно,
соглашаясь с тем, что содержащийся в оспоренном законоположении запрет
обращения взыскания на единственное пригодное для проживания жилое помещение
сам по себе, как направленный на обеспечение жилищных прав должника и членов
его семьи, не противоречит КонституцииРоссийской Федерации, заявители
оспорили его конституционность лишь в той мере, в какой оно препятствует
исполнению судебного решения и в тех случаях, когда применение соответствующих
мер принудительного исполнения сохраняет нормальные условия существования для
собственника жилого помещения и его семьи. Именно таким образом сформулирован
заявителями предмет обращения в Конституционный Суд и изложены аргументы в
обоснование утверждения о нарушении их конституционных прав применением
оспоренного законоположения судом общей юрисдикции.
2. В механизме судебной
защиты, представляющем собой совокупность правовых средств, направленных на
обеспечение правосудием прав и свобод человека и гражданина (статья 18 Конституции
Российской Федерации), установленная законом невозможность обращения взыскания
на имущество должника играет специфическую роль. Являясь исключением из общего
правила об ответственности гражданина по своим обязательствам всем своим
имуществом, она создает очевидные препятствия для исполнения судебного решения,
ограничивая имущественные права кредитора (взыскателя), а также его право на
судебную защиту, что отмечено Конституционным Судом и в Постановлении по
настоящему делу.
Предусматривая
возможность ограничения федеральным законом прав и свобод человека и
гражданина, статья 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации
допускает такое ограничение только в той мере, в какой оно необходимо в целях
защиты конституционно значимых ценностей, к числу которых относится
нравственность, здоровье, права и законные интересы других лиц. При этом, как
верно указал Конституционный Суд в мотивировочной частиПостановления по
настоящему делу, осуществление прав и свобод человека и гражданина в силу статьи
17 (часть 3) Конституции Российской Федерации имеет в качестве своего
объективного предела воспрепятствование реализации прав и свобод других лиц,
причинение вреда их конституционно гарантированным интересам, поэтому для
обеспечения равной судебной защиты прав кредитора (взыскателя) и должника
федеральный законодатель должен исходить из того, что возникающие коллизии их
законных интересов во всяком случае не могут преодолеваться путем
предоставления защиты одним правам в нарушение других, равноценных по своему
конституционному значению.
Устанавливая в отношении
не обремененных ипотекой жилых помещений в качестве основания для освобождения
от взыскания лишь общее для всех случаев условие единственности пригодного для
проживания помещения, абзац второй части первой статьи 446 ГПК
Российской Федерации абстрагируется от любых возможных вариантов исполнения
обязательства за счет такого имущества - вне зависимости от характеристики
соответствующего объекта недвижимости. Это вступает в явное противоречие с
конституционно-правовыми критериями допустимых пределов ограничения
конституционных прав кредитора (взыскателя); не согласуется такое
законодательное регулирование и с основными положениями исполнительного
производства, включающими принцип неприкосновенности лишь минимума имущества,
необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи (пункт 4
статьи 4Федерального закона "Об исполнительном судопроизводстве").
На рынке жилья стоимость
жилых помещений, находящихся в собственности граждан, существенно различается в
зависимости от их количественных и качественных параметров. Соответственно,
критерий единственности пригодного для проживания помещения не должен быть
универсальным основанием для освобождения данного имущества от обращения на
него взыскания. Является очевидным, что в некоторых правоприменительных
ситуациях использование обычных для гражданского оборота средств (раздел
имущества, продажа с торгов и т.п.) позволит обеспечить реализацию прав
кредитора (взыскателя), не создавая препятствий для соблюдения необходимого
минимума жилищных условий для гражданина-должника и членов его семьи.
Так, из материалов дела
Ф.К. Гумеровой следует, что при долге по исполнительному листу от 14 апреля
2008 года в сумме 3 075 328 рублей должник имеет в собственности жилой дом
общей площадью 332,5 кв. м, стоимость которого составляет 9 781 000 рублей. При
этом должник, проживающий, по утверждению заявителя, в доме один, каких-либо
действий по исполнению своего обязательства, подтвержденного решением суда, не
предпринимает. Из приложенных к жалобе копий судебных постановлений следует,
что в результате принятия мер принудительного исполнения удалось наложить арест
на движимое имущество стоимостью лишь 6 280 рублей и обратить взыскание на
пенсию, размер которой составляет около 2 000 рублей в месяц.
3. На несовершенство
оспоренного законоположения, создающего возможность несоразмерного ограничения
прав кредитора (взыскателя), указывается и в Постановлении Конституционного
Суда Российской Федерации по настоящему делу. Конституционно-правовая
аргументация, приведенная в обоснование этого вывода, возражений не вызывает,
но с учетом того, что заявители обратились с жалобой на нарушение
конституционных прав законоположением, примененным судом в их конкретных делах,
нельзя не сопоставить соответствующие аргументы с обстоятельствами этих дел.
В частности, в пункте
4 мотивировочной части Постановления указывается, что распространение
безусловного имущественного (исполнительского) иммунитета на жилые помещения,
размеры которых значительно превышают средние показатели, а стоимость
достаточна для удовлетворения имущественных притязаний взыскателя без ущерба
для существа конституционного права на жилище гражданина-должника и членов его
семьи, означало бы не столько стремление защитить данное право, сколько
соблюдение исключительно имущественных интересов должника в ущерб интересам
взыскателя, а следовательно, вопреки требованиям, вытекающим из статей 8
(часть 1), 34 (часть 1), 35 (часть 1) и 40 (часть 1) Конституции
Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 17 (часть 3), 19 (части
1 и 2), 46 (часть 1) и 55 (часть 3), - нарушение баланса
интересов должника и кредитора (взыскателя) как участников исполнительного
производства. Обстоятельства дела Ф.К. Гумеровой с очевидностью указывают, что
именно в такой ситуации она и оказалась в связи с применением судами
оспоренного законоположения в исполнительном производстве по взысканию долга в
ее пользу, однако соответствующего решения по ее жалобе Конституционный Суд в резолютивной
части не принял.
Следует отметить и еще
один существенный негативный аспект такого нормативного регулирования, поскольку
вопреки необходимости соблюдения баланса конституционно защищаемых прав, свобод
и законных интересов обеих сторон в исполнительном производстве оно не только
не стимулирует должника к исполнению обязательства при наличии к тому
возможностей, но и создает условия для злоупотребления им своими правами в
ущерб правам кредитора (взыскателя).
Например, как следует из
жалобы Ю.А. Шикунова и приложенных к ней документов, другая сторона в
исполнительном производстве по взысканию в его пользу долга уклоняется от
исполнения решения суда. В целях укрытия от взыскания имущества, на которое был
наложен арест, должником были сняты деньги с банковских счетов, вывезено ценное
имущество из квартиры, проданы автомобили и гаражи.
4. В отличие от
регулирования, предусмотренного оспоренным законоположением, законодательство
некоторых других государств, где также предусмотрен запрет обращения взыскания
по исполнительным документам на жилые помещения, исходит из необходимости
сохранения разумного баланса социально значимых интересов взыскателя и
должника.
Так, в Болгарии при
превышении норм минимального обеспечения жильем должника и членов его семьи,
определенных постановлением Совета Министров, часть жилого помещения,
повышающего указанные нормы, при возможности его раздела подлежит продаже
(статья 444 Гражданского процессуального кодекса).
В провинции Онтарио
Канады законодательство запрещает обращение взыскания на жилое помещение,
единственное для должника, если только его стоимость не превышает определенный
размер (статья 2 Акта об исполнении).
В штате Нью-Йорк
запрещается обращение взыскания на единственное жилое помещение должника, если
его стоимость не превышает определенный размер; при его превышении взыскание
обращается на сумму, составляющую превышение (§ 5206 Консолидированных
законов).
В Узбекистане обращение
взыскания на единственный жилой дом (квартиру) должника допускается, если суд
сочтет возможным раздел жилого дома (квартиры), в том числе прилегающей к нему
территории, на части - достаточные для нормальной жизнеобеспеченности должника
и его семьи (статья 52 Закона "Об исполнении судебных актов и актов иных
органов").
В Германии допускается
взыскание на любое недвижимое имущество должника, однако суд может предоставить
должнику разумный срок для освобождения помещения, который в целом не должен
превышать одного года; суд также может полностью или в части отменить,
запретить или приостановить меры принудительного исполнения, если они, даже
исходя из потребности кредиторов, в силу особых обстоятельств означают затруднение,
несовместимое с добрыми нравами (§ 721 и 765а Гражданского процессуального
уложения).
5. Конституционный Суд
Российской Федерации, проверяя по жалобам граждан конституционность
законоположений, примененных судом в конкретном деле и затрагивающих конституционные
права и свободы, на нарушение которых ссылается заявитель, не связан
основаниями и доводами жалобы, однако принимает постановление по предмету,
указанному в ней; в случае признания оспоренного законоположения не
соответствующимКонституции Российской Федерации конкретное дело заявителя
во всяком случае подлежит пересмотру, ему за счет федерального бюджета
возмещаются судебные расходы (статьи 74, 96, 97 и 100 Федерального
конституционного закона "О Конституционном Суде Российской
Федерации"). Именно эти последствия, обусловленные правовой природой
механизма защиты прав посредством конституционного судопроизводства, согласно статьям
18, 46 (части 1и 2), 118 (части 1 и 2), 125 (часть 4) Конституции
Российской Федерации и статьям 3, 96 - 100 Федерального
конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"
призваны обеспечить восстановление конституционных прав граждан, нарушенных
применением неконституционного законоположения.
В мотивировочной
части Постановления по настоящему делу Конституционный Суд с учетом
указанного заявителями предмета по существу признал их правоту о
неконституционности абзаца второго части первой статьи 446 ГПК
Российской Федерации в оспоренном ими аспекте, однако в резолютивной части соответствующего
решения по нему не принял, хотя и обязал законодателя (пункт 2) внести
изменения в законодательство, согласующиеся по своей направленности с доводами,
изложенными заявителями в жалобах. Воздержавшись при этом от признания
оспоренного законоположения в соответствующей части неконституционным,
Конституционный Суд Российской Федерации не обеспечил восстановление нарушенных
прав заявителей.
6. Таким образом,
оспоренное гражданами Ф.К. Гумеровой и Ю.А. Шикуновым положение абзаца
второго части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации следовало
признать не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям
8 (часть 1), 17 (часть 3), 18, 19 (части 1 и 2), 34
(часть 1), 35 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (часть 3), в той
части, в какой оно содержит запрет обращения взыскания по исполнительным
документам на единственное пригодное для постоянного проживания
гражданина-должника и членов его семьи жилое помещение (его часть) в случаях,
когда количественные и качественные характеристики помещения позволяют осуществить
такое взыскание при сохранении нормального (минимально необходимого) уровня
жилищных условий для указанных лиц.
По материалам
информационно-правовой системы " КонсультантПлюс ".
Теги: Юридические услуги. Юристы. Адвокат. Консультации. Юридическая консультация. Помощь. Защита
в суде
Ипотека. Налоги. Алименты. Семейные
жилищные споры. Юрист. Суд. Ксерокопии.
Реклама: Нотариус.. Экспертиза. Саморегулируемая
организация строителей. СРО. Охрана. ЧОП, Триколор. ТВ.
Комментариев нет:
Отправить комментарий