Закончив интенсивные летние гастроли,
поседевший романтик нашей поп-сцены Валерий Меладзе презентовал клип на свою
новую тему «Свет уходящего солнца» с участием Елизаветы Боярской и хип-хоповым
речитативом от Вахтанга и приготовился к трудовой осени, которая, вероятно,
увенчается записью нового альбома певца. Перед выездом по очередному
концертному маршруту Меладзе пообщался с обозревателем «Известий» Михаилом
Марголисом.
— В качестве профессионального
исполнителя ты провел на российской эстраде уже два десятилетия — 1990-е и
нулевые. Какой из этих периодов был интереснее?
— Ну, я застал еще и 1980-е в
осознанном возрасте. Хотя и не находился тогда, что называется, внутри
процесса. Совершенно сумасшедший период был где-то с 1983 по 1985 год. Все
словно взорвалось. Столько появилось стильнейших музыкантов, которые узнавались
по первой ноте. «Алиса», «Кино» и т.д. Да и Алла Пугачева выдавала ежегодно
интересные хиты, действовала, в сущности, по методу Мадонны. Все старались
сделать нечто новое.
Я тут недавно попал на выступление
«Морального кодекса». И меня так зацепило, появилась какая-то радость,
захотелось танцевать, подпевать. Давно подобного не ощущал. Вспомнил, как
раньше мы именно такие эмоции испытывали, посещая концерты своих коллег. Это
был и Владимир Пресняков, и Гарик Сукачев, и тот же «Моральный кодекс», да много
кто. Не хочу свалиться в ностальгические рассуждения, но мы действительно
раньше ходили друг к другу на концерты с большим интересом. Сейчас делаем это
куда реже и уже почти ничем не восхищаемся.
— Недавно появившуюся песню «Свет
уходящего солнца» можно воспринимать как предвестие нового альбома? Уж скоро
пять лет, как ты не выпускал новых дисков.
— Сейчас мало кто мыслит альбомами.
Нужно выпускать синглы и усиленно их раскручивать, чтобы не утонуть в океане
сегодняшнего музыкального материала. За последние несколько лет у меня
накопилось штук восемь новых песен, они войдут в новый альбом. Хотя запроса на
такую крупную форму у публики, кажется, нет. Но порой ты сам для себя решаешь,
что свежий материал пора собрать на одном диске.
— Твоя репертуарная зависимость от
творчества старшего брата Константина, по-прежнему, абсолютна? Ты можешь ему
что-то советовать и просить или просто ждешь, когда он придумает очередной хит?
— Он написал для меня уже столько
песен, что сейчас порой теряется, что же еще мне предложить. Тиражировать
однажды найденное, конечно, не хочется. Иногда говорю ему: знаешь, я хотел бы
сейчас вот такую песню спеть — по темпераменту, аранжировке, стилистике... Он
выслушивает, но, признаюсь, никогда даже процентов на 70 не придерживается моих
просьб. Поэтому для меня каждый новый номер — всегда неожиданность.
— Ты был среди российских
интеллигентов, подписавших письмо с просьбой об освобождении трех участниц
группы Pussy Riot. Причем отечественное поп-сообщество ты представлял в
одиночку. Как тебе это удалось?
— Я посмотрел на список и увидел, что
там достойнейшие люди. А позже, прочтя весь перечень имен, утвердился в том,
что поступил правильно. Я не оправдываю поступка этих девушек. То, что они
сделали в храме Христа Спасителя, — большая глупость и неуважение к тем, кто
приходит в этот храм, а акции, что они делали прежде, — вообще идиотизм. Мне их
цели непонятны. Но закон един для всех, и для судей в том числе, и его нельзя
трактовать как вздумается. Разница между наказанием, скажем, в пятнадцать суток
и в два года колонии, по-моему, слишком существенна. Я сегодня часто замечаю,
что наши судьи порой какие-то судебные ситуации рассматривают не как
профессионалы, а как простые люди с улицы, не разбирающиеся в законах. Но если
мы хотим жить в приличном государстве, так быть не должно.
В ситуации с Pussy Riot я увидел знак
всем нам, что уже пора не нести публично все, что вздумается, а, как в былые
времена, локализоваться на кухнях, следить за своими словами и действиями.
Перед минувшими выборами людям дали высказаться, проявить себя, выйти на
площади, показать, кто есть кто. И сильным мира сего картина стала полностью
ясна. На примере Pussy Riot они показали нам: все будет так, как хочется и
нужно власть имущим. И неважно, законно это или нет. Здесь есть нечто более
существенное, чем закон. Я понял, что нужно минимизировать свою
политизированность. Точно могу сказать: от нас, дорогие друзья, теперь будет
мало что зависеть.
— Некоторые твои коллеги одобрили
расправу над Pussy Riot и даже высказались на эту тему в меру своих
литературных и орфографических способностей. Тебе не пришлось с кем-то из них
конфликтовать?
— Как ни странно, этот вопрос нас не
рассорил. Хотя я общался на эту тему со многими, и даже среди моих музыкантов
есть те, кто придерживается иной, нежели я, позиции. В отличие от революционной
ситуации, где родные братья оказывались в противоположных лагерях, мы не
разделились на белых и красных.
— За последние года полтора
неожиданно, как мне кажется, ты попал под прессинг бульварных изданий и в итоге
угодил в ряд скандальных ситуаций. Чего вдруг тебя начали цеплять?
— Все началось с того, что я решил
судиться с желтой прессой, выяснив, что ее безграничное вмешательство в частную
жизнь людей не вполне законно. Изучил законы на эту тему и понял, что имею на
это полное право. Нашел адвокатов, прекрасно разбирающихся именно в этих
вопросах. Если я не хочу, чтобы в каком-то издании печатали мою фотографию,
этого делать не должны. И я имею право себя защитить.
После того как я обозначил свою
позицию и доказал свою правоту в одном из конфликтов с печатным изданием, у той
стороны просто руки чесались, чтобы как-то меня подставить. Вышла история с
«избиением» журналистки. Но провокация была настолько грязно и тупо сделана,
настолько безграмотно сфальсифицирована, что должного эффекта не возымела. Да,
на месте предполагавшегося конфликта уже дежурили камеры папарацци, но, благо,
то же место отслеживали и камеры городского наблюдения, и у меня появились
кадры альтернативной съемки. Отозвались и люди, бывшие свидетелями той сцены.
Они вышли через мой официальный сайт на моего директора с предложением
выступить свидетелями в суде и рассказать, как все происходило на самом деле.
Искренне благодарен этим людям. Видимо, если человек в 47 лет заработал
приличную репутацию, то это все-таки в сложный для него момент срабатывает. В
общем, не получилось у моих недругов ничего сфальсифицировать, и сейчас они
проигрывают все суды. И будут их проигрывать впредь.
— А сколько у тебя сегодня накоплено
конфликтных моментов, которые ты хочешь разрешить в суде?
— На судебном уровне сейчас
рассматривается около десятка дел. Я подписал контракт с юридической компанией,
она отслеживает все подобные моменты, касающиеся моей персоны. Когда требуется
мое вмешательство, я подключаюсь. Я чего-то добился в этой жизни. И что же?
Теперь должен безропотно зависеть от каких-то мальчишек и девчонок, которые мне
по возрасту в дети годятся и которые будут бегать всюду за мной, фотографировать
и потом публиковать эти снимки и писать под ними все, что им захочется? Этого
не будет. Я продолжу бороться. У меня для этого есть силы и закон.
По материалам http://izvestia.ru/news/535120#ixzz26ZSgCesZ
Теги: Юридические услуги. Юристы. Адвокат. Консультации. Юридическая консультация. Помощь. Защита
в суде
Ипотека. Налоги. Алименты. Семейные
жилищные споры. Юрист. Суд. Ксерокопии.
Реклама: Нотариус.. Экспертиза. Саморегулируемая
организация строителей. СРО. Охрана. ЧОП, Триколор. ТВ.
Комментариев нет:
Отправить комментарий