«Нам нужно лучше друг друга понимать» —
этот лозунг Владимир Путин неоднократно повторял в ходе своей поездки в
Ганновер и Амстердам. Но было очевидно, что именно взаимопонимание
улетучивается из отношений Москвы и Запада. Перед камерами — улыбки и
заверения в дружбе на долгие времена, как завещал великий Петр. В
кулуарах — нарастающее взаимное раздражение. Причем далекие от
дипломатического протокола выходки маргиналов — лишь вершина айсберга.
Усиление давления на российское руководство, судя по всему, это осознанная
тактика лидеров западных стран, на которую Владимиру Путину волей-неволей
приходится реагировать. Реакция с каждым разом получается все более жесткой.
Экспонат с выставки
Ставшая знаменитой акция движения
Femen на Ганноверской промышленной ярмарке только на первый взгляд кажется
самостийной выходкой гарных дивчин и их товарок из других стран. Подозрения
вызывает уже тот факт, что «секстремисткам» впервые удалось буквально вплотную
приблизиться к лидерам двух сверхдержав, причем таких, как Россия и Германия.
До сих пор их высшим достижением был «подход» к Патриарху Московскому и всея
Руси Кириллу в аэропорту Киева. Тогда же последовало и самое суровое
наказание — 15 суток административного ареста. На этот раз, по германским
законам, нарушительницам грозит вроде как «трешечка», если не вся «пятерочка».
Понятно, что девиц никто не посадит, да и бог с ними. Но сам контекст акции
Femen настраивает на конспирологический лад.
Судите сами: статус страны-партнера
Ганноверской выставки обошелся российской стороне в 50 миллионов рублей, но ее
участие практически осталось незамеченным. Все взоры были обращены на полуголых девиц. И мало кто задается вопросом: как такое могло случиться? Секьюрити,
прежде всего германские, отработали «номер» весьма своеобразно. Во-первых,
девушки (по данным немецкой полиции, их было пятеро — три гражданки
Германии и две — жительницы Украины) свободно прошли на строго охраняемую
территорию комплекса Hannover messe. В павильон № 16, где была представлена
продукция компании Volkswagen, без пропуска и мышь не пробежала бы. Порой
казалось, что немецких полицейских было гораздо больше, чем самих участников
экспозиции. У активисток Femen наверняка были сообщники, которые передали им
спецпропуска и информацию о расписании визита Владимира Путина. Более того, в
«чистой зоне» участницы акции растворились в официальном,
проверенном-перепроверенном журналистском пуле и там спокойно тусовались,
ожидая наступления времени «Ч». В самый же ответственный момент рядом с Путиным
и Меркель оказался лишь один телохранитель, да и тот из службы охраны немецкого
канцлера. Свою миссию он выполнил: прикрыв Меркель и оставив Путина по существу
один на один с полуголой девицей, как будто специально для того, чтобы
фотографы успели сделать те кадры, что обошли все мировые агентства. Странно и
то, что после завершения топлес-атаки большая часть полицейских кордонов как по
команде снялась с «объекта». Полицейские просто сели в машины и уехали.
Сложилось впечатление, что германские службы безопасности были в курсе акции
Femen. Короче говоря, все это очень походило на грамотно спланированную
провокацию, осуществленную с участием множества «заинтересованных лиц».
Например, перелет российской делегации в Амстердам в общей сложности занял пару
часов. Однако сразу по прибытии голландские коллеги вручили нам пахнущую
краской амстердамскую «вечерку» с публикацией на первой полосе о происшествии в
Ганновере.
Церемония открытия перекрестного года
России и Нидерландов прошла без эксцессов. А вот атмосфера, царившая в тот
момент на улицах Амстердама, мягко говоря, заставляла усомниться в
поступательном развитии партнерских отношений двух стран, заложенных, как
известно, еще царем Петром Алексеевичем. Описывать в подробностях весь этот
амстердамский «карнавал» нужды нет — все уже писано-переписано. Короче, визит
Путина завершился, но осадок остался. Вопрос: что в этом самом осадке?
Искусство войны
Директор неправительственной
организации «Немецко-русский обмен» Штефан Мелле считает, что западное общество
привыкло к разным формам протеста, в том числе скандальным, и не видит в них
ничего страшного. Само право на протест, по его словам, укоренилось, «но прежде
всего надо смотреть, что за этим стоит и насколько это серьезно». В том-то и
дело, что в последнее время антироссийская риторика перестала быть уделом
отдельных маргинальных групп. Тот же Мелле полагает, что внутренняя политика,
которую проводит в России Владимир Путин, не встречает понимания у самой госпожи
Меркель. «Это все видят, все понимают и, думаю, ей верят», — говорит
Мелле. Стоит добавить, что федеральному канцлеру верит не только большая часть
немцев. Учитывая, что Германия выступает в качестве паровоза, который
практически в одиночку тащит ныне весь европейский состав, на политику Меркель
вынуждены оглядываться практически все лидеры Евросоюза.
Что остается делать Москве в такой
ситуации? Стоит ли отвечать на публикацию «списка Магнитского», на наезд
еврочиновников на интересы нашего бизнеса на Кипре в частности и в Европе
вообще? И если стоит, то как и чем отвечать?
Понятно, что путинскими публичными
импровизациями на темы феминизма и сексуальной ориентации дело не ограничится.
Много веков назад китайский военный стратег Сунь-цзы полагал, что сражаться и
побеждать в каждой битве — это не высшее совершенство, высшее искусство
состоит в том, чтобы сломить сопротивление врага без сражения. Судя по всему,
сегодня как Россия, так и Запад стремятся достичь в своей политике именно
такого «высшего искусства». То есть чередуя дипломатическую лесть с неприкрытым
давлением на коммерческие и политические мозоли.
То, что в отношениях, например, России
и Евросоюза — крупнейших, к слову, экономических партнеров — похолодало,
стало явно заметно еще на форуме «Петербургский диалог», проходившем в середине
ноября 2012 года. Ангела Меркель тогда открыто вступилась за участниц группы
Pussу Riot, задав риторический вопрос: «Нужно ли было двух девушек отправлять в
лагерь, я не знаю. Я не знаю, произошло бы это с ними в Германии». Тогда же она
уверенно заявила, что критика, которая звучит из ЕС в адрес России, не является
деструктивной. Выслушав Меркель, Путин с улыбкой упрекнул канцлера Германии в
отсутствии собственной позиции по внешнеполитическим вопросам: «В экономике это
называется картельный сговор, а картель — это всегда плохое дело, надо бы
иметь и собственную позицию».
Подобная словесная пикировка между
давними партнерами удивила тогда многих экспертов. Но ларчик открывался просто.
В сентябре 2012 года случился первый громкий скандал. В Германии и Чехии прошли
массовые проверки деятельности структур российского «Газпрома» в Европе.
Напомним, что доля нашего газового гиганта на европейском рынке составляет
почти треть, а в Германии 39 процентов. До сих пор Еврокомиссия не шла дальше
упреков в монополизме в адрес российских поставщиков энергоресурсов. Но чтобы
вот так, с обысками, c выемкой документов...
Дальше — больше: последовал кризис на
Кипре, который, чтобы там ни говорили, серьезно ударил по российским
вкладчикам. Москва оперативно дала понять, что Евросоюзу стоило бы
координировать с Россией действия по спасению экономики островного государства.
Ответ Ангелы Меркель оказался весьма неожиданным. Канцлер, которая не
проинформировала российское руководство о готовящемся «большевистском
перевороте» на Кипре, заявила, что Никосия должна вести переговоры о финансовой
помощи только с тройкой международных кредиторов — Евросоюзом, Европейским ЦБ и
МВФ — и не привлекать третьи страны. В общем, Россию бесцеремонно отодвинули.
Хук справа
«Наш ответ Чемберлену» не заставил
себя ждать. Незадолго до визита Путина в Германию в рамках массовой проверки
НКО в России отечественные прокуроры навестили две немецкие организации:
московское отделение Фонда имени Фридриха Эберта, который поддерживает СДПГ, а
в Санкт-Петербурге — офис филиала Фонда имени Конрада Аденауэра, выступающего
на стороне меркелевской партии Христианско-демократический союз. При этом в
питерском фонде были изъяты компьютеры. По образному выражению немецких коллег,
«это все равно что провести обыск в спальне канцлера Германии».
Смолчать фрау Меркель, естественно, не
могла. Этого не поняли бы ни ее однопартийцы из ХДС, ни левые оппозиционеры. А
на носу — в сентябре 2013 года — парламентские выборы. И хотя рейтинги у
Меркель и у возглавляемой ею партии достаточно высоки (по данным опросов, за
Меркель и ХДС сейчас готовы проголосовать больше половины избирателей),
привычно мягкий тон переговоров с Москвой вряд ли пошел бы на пользу
электоральным позициям немецких правых. Поэтому не случайно, что тема НКО в
переговорах с Путиным стала для Меркель чуть ли не заглавной. Она, в частности,
заявила: «В России нужно дать шанс неправительственным организациям и многим
объединениям, которые в Германии нам все чаще известны как двигатели
инноваций».
Путин не раз пытался объяснить позицию
Москвы, заявляя: «Мы просто хотим знать, какие деньги на счета (НКО в России. —
«Итоги») поступают и как расходуются». Но, похоже, любые объяснения мало кто в
единой Европе готов слушать.
Немецкие эксперты не скрывали, что
если Москва продолжит действовать в антизападном духе, то безвизового режима со
странами ЕС ей придется ждать дольше, чем вступления в ВТО, а последнее,
напомним, затянулось почти на 20 лет. Подтверждением стало упорное нежелание Великобритании
ослабить визовый порядок с Россией даже тогда, когда речь идет о таком
масштабном мероприятии, как июньский саммит G8 в Северной Ирландии. Лондон
заявил, что официальным лицам из России будут выдаваться лишь однократные визы
сроком на 48—72 часа.
Все происходящее выглядит абсурдом. Ну
ладно бы речь шла о взаимоотношениях между политическими антагонистами или
серьезными экономическими соперниками. Так нет же. В политическом плане Россия
и Германия (как, впрочем, и весь ЕС) друг другу и близко не угрожают. А в
экономическом — мы ближайшие партнеры. Скажем, только в 2012 году в
российскую экономику поступило 7,2 миллиарда долларов германских инвестиций. Из
Нидерландов — накопленный объем инвестиций 60 миллиардов. В РФ действует
более 6 тысяч предприятий с германским участием, в том числе около 800
предприятий со стопроцентным немецким капиталом. Они обеспечивают работой более
700 тысяч человек. В ФРГ зарегистрировано около 600 предприятий с российским
капиталом, главным образом это малые и средние фирмы непроизводственного
профиля. То, что наши бизнесмены активно сотрудничают во многих областях, стало
понятно на Ганноверской выставке. В частности, российской компанией Russo
Baltique (сей бренд существовал еще до революции 1917 года) был представлен в
единственном пока экземпляре автомобиль за 4 миллиона евро. Машина, которую
разрабатывали почти шесть лет, чем-то похожа на болид из фильмов про Фантомаса.
Во всяком случае по своей мощности она, похоже, мало чем уступает той киношной
диковине — 800 л. с. Так вот, мотор для этой чудо-техники
изготовили специалисты из германской компании Maybach. И подобных примеров
множество.
Так что основа для сотрудничества
Европы и России, в том числе и по политическим вопросам, имеется. Однако и
переоценивать монолитность этого фундамента не стоит. В разговорах с
чиновниками, особенно российскими, часто можно услышать в адрес партнеров: «Да
куда они (немцы, голландцы и прочие) денутся?» Дескать, все трения и
разногласия перевесит объем двусторонней торговли и инвестиций. Ну а уж без
наших энергоносителей Европе вообще, мол, никуда. Так-то оно так, но
многолетней холодной войне, как показывает история, никакие прагматичные резоны
не помешали. Да, СССР снабжал нефтью и газом Западную Европу, но при этом
числился «империей зла» и «Верхней Вольтой с ракетами». Не дай бог пережить нам
всем вторую холодную...
Ганновер
— Амстердам — Москва
СПЕЦ. ПРЕДЛОЖЕНИЕ: стоимость услуг посредством электронной связи (пишите нам на эл.
адрес: npcentr@bk.ru составляет
до 50% от цен
указанных в Прайс-листе с которым Вы можете ознакомится в
разделе ЦЕНЫ >>>.
Комментариев нет:
Отправить комментарий